Аллахабад и Кумбха Мела

Поздним вечером мы прибыли на вокзал Тундла. Здесь завершилось наше 700-километровое автобусное путешествие и начиналось железнодорожное. Наш поезд, громыхая по рельсам, уходил все дальше и дальше на Восток. Проснулись рано. За окнами простиралась однообразная зеленая равнина. Вдоль железной дороги, то ближе, то дальше от нас, сверкая под солнцем, змеилась Джамна-река. Где-то рядом Джамна соединялась с Гангом и в едином потоке устремлялась в сторону Калькутты, Бенгальского залива. Поезд прибыл в Аллахабад, город, где родился и вырос Джавахарлал Неру. Но не только этим примечателен он: для каждого индуиста Аллахабад — своеобразная Мекка индуизма. Когда-то город носил название Праяг. Под этим именем он уж был известен греческому историку Геродоту (V век до нашей эры). Выросший на месте слияния трех рек — Джамны, Ганга и мифической Сарасвати, — город привлек паломников как центр поклонения главному символу жизни — воде. Вот почему индусы называют Праяг Тиртхараджей — царем всех мест паломничества. Аллахабад и сейчас остается центром паломничества индуистов. Один раз в двенадцать лет в его окрестностях происходит самое грандиозное в мире торжество Кумбха Мела (санскр. — кувшин с нектаром), а через каждые шесть лет — половинная мела, или Архкумбха Мела.

Очевидцы рассказывают, что в годы паломничества здесь творится нечто невообразимое. Так, во время Кумбха Мелы 1954 г. здесь собралось около 6 млн. паломников, в том числе 700 тыс. садху — аскетов, монахов. В один из дней мелы в создавшейся толкучке было задавлено насмерть более 3000 человек и многие тысячи получили увечья. Праздник обычно длится целый месяц и завершается необычной мистерией на воде. Бесчисленные толпы паломников задолго до начала мелы собираются сюда со всей Индии и образуют на обширных равнинах у слияния рек многомиллионный палаточный город. Пройдя тысячи километров до этого места, тысячи изнуренных лишениями людей умирают здесь от голода и болезней или тонут в реках во время ритуального купанья. Сюда приходят не только традиционные ортодоксальные индуисты, но и последователи буддизма, джайнизма, сикхи и мусульмане. Этот обычай объединяет всех индийцев: культ воды и рек в Индии самый главный. Нигде в мире так не почитается стихия воды, в которой, по представлениям индуистов, содержится благодатная сила жизни и плодородия и заключены разрушительные силы, приносящие неисчислимые беды во время неимоверно страшных наводнений. Богини рек — Джамна и Ганга — считаются самыми грозными и одновременно милостивыми. Индусы поклоняются им не менее ревностно, чем самим великим богам — Кришне, Брахме, Вишну и Шиве; поэтому единожды в жизни каждый житель Индии мечтает совершить паломничество в Аллахабад или в Бенарес, чтобы совершить ритуальное омовение в благодатных водах священных рек, чтобы наполнить их живительной влагой сосуды и кувшины, принесенные с собой из самых далеких сторон и окраин индийского субконтинента.

Свое новое название — Аллахабад — город получил во время могольского владычества. Насаждая ислам, могольские императоры не могли не заметить, какое огромное влияние оказывает этот город на жизнь и быт индийского населения, и потому переименовали Праяг в город Аллаха. Однако новое название не изменило древних обычаев. По-прежнему миллионы людей собирались и собираются сюда в «заповедные годы», чтобы совершить ритуальное омовение. В Аллахабаде обитают тысячи жрецов — пандов, или праягвалов, — которые во времена мелы готовят паломников к омовению: бреют наголо мужчин и вдов, сопровождают их на купанье, взимая налог с каждого. Панды разбирают своих клиентов по кастовым признакам. Для сикхов и большинства женщин (не вдов!) существуют исключения — их не бреют наголо, а остригают лишь прядь волос.

Апофеозом всей мелы является ее завершающий день. Задолго до восхода солнца к узкому перешейку у слияния рек тянутся толпы и шествия паломников. Во главе нескончаемой процессии идет праздничный слон, одетый в ритуальные покрывала и украшенный с головы до хвоста. Вслед за ним следует ритуальный белый конь, которого торжественно ведут под уздцы, затем следуют аскеты, монахи (садху), йоги, брахманы, жрецы и бесконечные толпы паломников. Среди паломников, живущих в ужасающих условиях гигантского лагеря, без продуктов питания и без всякой гигиены, возникают страшные эпидемии, уносящие тысячи жизней. Трупы обычно не сжигают на берегу, а опускают на дно реки. В Аллахабаде и сейчас растут тысячелетние баньяны, тянущие толстые ветви над Гангой. С этих деревьев, как и сотни лет назад прыгают в воду преданные индуисты, чтобы оборвать иллюзию жизни и обрести спасение. Во время мелы здесь в прошлом нередко совершались ритуалы Сати — самосожжения вдов, избравших ужасную смерть как способ избавления от бремени вдовьего существования. Сюда после кремации был привезен и развеян в водах Ганги и Джамны пепел Махатмы Ганди, Джавахарлала Неру и Лал Бахадура Шастри.

По древним текстам, самоубийство строго осуждается, будучи великим грехом. Но религиозное самоубийство, с соблюдением всех требований и при определённых условиях считается самопожертвованием богу, очищением от грехов. Такие самоубийства (дикши) производились путем самоутопления или самосожжения. Индусская литература полна примеров подобного рода. История средневековья помнит множество массовых религиозных самоубийств. Особенно массовые религиозные самоутопления при празднествах и паломничествах к священным рекам — тиртхам. Совершивший правильную дикшу, достигает «мокши» – полного освобождения от иллюзии земной жизни. Культ воды и представления о том, что реки уходят па небеса, а с ними и души умерших, зародились, очевидно, еще в доарийскио времена, а затем стали главными в индуизме. Ритуальные потопления изваяний богов в дни великих религиозных праздников дают и по сей день пример следования этим представлениям и традициям. В Индии существуют сотни тиртх, и главные из них Инд, Джамна, Ганга. На их берегах расположены многочисленные места для сожжения умерших. Вот почему такое множество измученных и обездоленных индийцев во все времена шли дорогами паломников к рекам — тиртхам, чтобы постараться прервать свои земные страдания. Самым желаемым для этого является место слияния Ганга с Джамной (Ямуной) у г. Аллахабада — древнего Праяга, известного как «Тиртхараджи», т. е. «Царь тиртх». Существуют даже инструкции о том, как совершаются самоубийства, предпочтительно спрыгивание с ветвей священного баньяна в реку. Сделавший это попадает в обитель Рудры (Шивы). Другой вид религиозного самоубийства — самосожжение. У индоарийцев был распространен обычай жертвоприношения вдов. Заметим, что эти обычаи были и у славян, что описывается арабским купцом Ибн Фадланом в истории о похоронах руса. В Индии самосожжение вдов (Сати) стало традиционным и сохранялось до недавних времён.

Другим древним видом религиозного самоубийства стала смерть под тяжелыми колесницами. Для этого совершается паломничество к храму Джаганнатха в Ориссе, где в начале сезона дождей статуи богов Джаганнатха, Бинубхарды и Дэви Субхадры из храма перевозятся в другой конец города и возвращаются через неделю обратно. Выезд и возвращение этих колесниц — кульминация праздника. Те, кто хочет принять участие, спешат сюда со всей страны. Люди ехали в поездах, шли пешком и, сойдя с поезда, ползли на коленях или мерили дорогу собственными телами, ложась и вставая. В наши дни правительство принимает меры, чтобы не допустить кровавые мистерии. Но случаи смерти, ранений и увечий происходят ежегодно. Дороги, по которым следуют колесницы, густо посыпаются красной пылью. Колесницы канатами тянут многочисленные храмовники. На повозках сооружаются матерчатые шатры, воспроизводящие формы Орисских храмов. По двум сторонам шествуют слоны в обрядовых одеждах. Множество мальчишек поливают из трубок водой всякого встречного.

Владимир Александрович Руднев